День: 18.12.1970

Выставка «Суми-э. Живопись из тумана» – творческая коллаборация мастеров японской живописи суми-э Александры Васильевой, Марины Белошкап и мастера каллиграфии Каори Исидзима. Традиционные восточные искусства объединились, чтобы во время «танца кисти и туши» воплотить на хрупкой рисовой бумаге пронзительные эмоциональные образы. К Году Японии в России 2018.

Выставка продлена до 7 октября 2018.

Монохромная живопись тушью по рисовой бумаге (по–японски «суми-э») была завезена в Страну восходящего солнца в XIV веке китайскими монахами, проповедовавшими дзен-буддизм и придававшими этому искусству особый, сакральный смысл. Позднее суми-э стала составной частью культуры самураев. Благородные японские феодалы находили сходство между живописью и фехтованием, считая «путь кисти и меча» единым.

Суми-э можно узнать по уникальности сюжета, мягкому прикосновению кисти и обильному использованию воды. В суми-э присутствует только чёрный цвет и широкая гамма оттенков серого. Картина, созданная в такой технике, пишется экспромтом, без наброска, так как тонкая рисовая бумага не допускает ни малейших исправлений.

Каллиграфия вдохнула вторую жизнь в живопись суми-э, ведь «искусство красивого письма» составляют те же элементы (цвет, линия, энергия мазка) и те же материалы – тушь и рисовая бумага. Так же, как и суми-э, каллиграфия характеризуется ярко выраженной экспрессией, эмоциональностью и техническим мастерством формы. Свитки с одним единственным словом, краткой мудростью или лирическим образом вдохновляют на поиски гармонии в самом себе, желают удачи, счастья, покоя, равновесия и просветления другим.

На выставке будет представлено около 40 работ, созданных мастерами японской живописи и каллиграфии в 2015-2017 годах.

Об авторах:

Александра Васильева  

Основатель Он-лайн школы восточной живописи тушьюSumie-art.ru, автор книги «Самоучитель японской живописи тушью Суми-э» (издательство «Эксмо»), член Международной ассоциации художников китайской каллиграфии и живописи суми-э. Токио. Япония (International Chinese Calligraphic Art and Ink Painting ArtistSociety)

Каори Исидзима

Обладатель сертификата мастера каллиграфии в Японской ассоциации обучения каллиграфии. Работала в Японской ассоциации обучения каллиграфии. С 2009 года преподавала каллиграфию на курсах Отдела японской культуры «Japan Foundation». Проводит мастер-классы и демонстрации по каллиграфии в различных городах России http://rembrandt-art.ru 

Марина Белошкап

Обучалась японской живописи суми-э у художницы Александры Васильевой и каллиграфии у мастера каллиграфии Каори Исидзима. Имеет 2 дан по стилю «кандзи», 1 дан по стилю «кана»

Член Международной ассоциации художников китайской каллиграфии и живописи суми-э. Токио. Япония (International Chinese Calligraphic Art and InkPainting Artist Society)

Painting the Mists / Живопись Туманов :: Tl.Rulate.ru

Ду Ча Мин был обычным человеком. Он просто плыл по течению, и никогда не принимал никаких важных решений. Но в то время, когда Ча Мин начинает сомневаться в своем месте во Вселенной, судьбоносная встреча дает ему еще один шанс на жизнь. Шанс, который приведет его к месту, где он сможет сам вершить собственную судьбу.

Получив новую жизнь в Древних Землях, наполненных демонами, дьяволами и ангелами, Ча Мин сталкивается с проблемами, которые он никогда не мог себе представить. Вскоре он обнаруживает, что только сильные могут сделать выбор, а остальные же не имеют права голоса.

До своего таинственного перерождения, он получил загадку, которая изменит его жизнь, к лучшему или к худшему. Но кто оставил эту загадку? И почему его отправили сюда?

Ча Мин собирается найти ответы, потому что если он этого не сделает, он может потерять себя и все, что ему дорого.

Примечание автора: это Восточная Фэнтезийная серия, точный жанр которой — Сянься. Этот жанр включает в себя боевые искусства, культивацию, бессмертных, демонов, китайскую культуру и элементы буддизма и даосизма. Основное внимание в истории будет уделено главному герою и его путешествию к бессмертию, но так же будут присутствовать и точки зрения других персонажей.

Теперь перейдем к тому, чего вы точно не найдете в этой истории:

1. Гаремов
2. Черезмерных пощечин.
3. Появление неразумных молодых мастеров одного за другим.
4. Необоснованных злодеев. Поэтому не ожидайте, что главный герой будет все время использовать навык провоцирования людей.
5. Постоянно недооцениваемого главного героя.
6. Главного героя без моральных принципов.
 

Если все эти вещи, которые очень часто присутствуют в романах Сянься, беспокоят вас, то вы пришли в нужное место.

Дорогие читатели! 

 

Если вам понравилась эта история, то пожалуйста, поставьте лайк и добавьте произведение в закладки.  Вам не составит труда это сделать, а переводчик будет очень благодарен и мотивирован на перевод новых глав!

✓ Лайк!

Туманы, обманы и неудачи. Рокотов и Заболоцкий

В Государственной Третьяковской галерее до 26 апреля 2016 года открыта персональная выставка Федора Рокотова — знаменитого русского портретиста, и, как написано в пресс-релизе, «самого таинственного художника второй половины XVIII века». Стихотворение Николая Заболоцкого, посвященное рокотовскому портрету Александры Петровны Струйской, давно вошло в школьные хрестоматии. Историк искусства, профессор МГУ Михаил Алленов еще раз его прочел.

Федор Рокотов. Потрет Александры Петровны Струйской. 1772. Холст, масло. Фрагмент Государственная Третьяковская галерея

Стихотворение Заболоцкого имеет название «Портрет», словно бы поэт вознамерился предупредить, что его сочинение — не столько о полотне знаменитого портретиста, сколько о том, что такое портрет. А выбранное произведение — это своего рода магический кристалл, где феноменология портрета в отчетливости самоотражения приближается к абсолюту и благодаря этому может быть внятно артикулирована, так что в молитвенном созерцании этого живописного творения открывается возможность причаститься к самому таинству портретной изобразительности. Так оно и есть.

Постановка вопроса

1. Аспект прагматический. В отличие от мастеров изобразительного искусства, которые производят вещи, искусствоведы приставлены выведывать и поведывать, о чем вещают эти вещи. То есть вещи они прочитывают как вести, послания, и, соответственно, производят слова. А так как мастера изящной словесности в искусстве такого производства слов превосходят искусствоведов, то искусствоведы имеют прямую выгоду изучать, как поэты находят слова, адекватные заинтриговавшим их произведениям смежных искусств.

2. Аспект эвристический. В таком соударении на диалогическом поле встречных поэтических потоков — от изобразительного и от словесного искусства — порой возникают искрящиеся вспышки, позволяющие рассмотреть в сопоставляемых произведениях нечто, иным способом непостижимое, и тем самым, согласно прекрасной формуле В. Ф. Одоевского, расширить «пространство нашего изумления», в чем, кстати сказать, он видел предназначение всякой науки.

3. Аспект психологический. У всякой профессиональной группы есть свое «коллективное бессознательное». Оно формируется, в числе прочего, разными, имеющими характер предрассудка, пристрастиями — например, к некоторым высказываниям и характеристикам, наделенным ореолом неприкосновенной авторитетности. В нашем искусствоведческом, и даже шире — культурологическом — обиходе к таким феноменам относится, как всем известно, обращенное к портрету Рокотова стихотворение Заболоцкого. И хотя еще Флобер предупреждал: «До идолов дотрагиваться нельзя — позолота пристает к пальцам», оставаться в заложниках таких нерефлективных верований было бы изменой вот уж непререкаемому императиву всякого интеллектуального труда — «все подвергать сомнению». Поскольку в данном случае весьма известное стихотворение подвергается рассмотрению с, быть может, неожиданной пристальностью, целесообразно, как нам кажется, привести его полностью.

Н. Заболоцкий
Портрет

Любите живопись, поэты!
Лишь ей, единственной, дано
Души изменчивой приметы
Переносить на полотно.

Ты помнишь, как из тьмы былого,
Едва закутана в атлас,
С портрета Рокотова снова
Смотрела Струйская на нас?

Ее глаза — как два тумана,
Полуулыбка, полуплач,
Ее глаза — как два обмана,
Покрытых мглою неудач.

Соединенье двух загадок,
Полувосторг, полуиспуг,
Безумной нежности припадок,
Предвосхищенье смертных мук.

Когда потемки наступают
И приближается гроза,
Со дна души моей мерцают
Ее прекрасные глаза.
1953

«Любите живопись, поэты!». Тезис в виде патетико-дидактического лозунга (увы, советской выделки) предопределяет разворот строфы по схеме «утверждение = доказательство». Почему же именно живопись, а не какое-либо иное из искусств? Взятый стихотворный размер вполне допускает на месте живописи увидеть нечто другое. Скажем, «любите музыку, поэты!». Правда, поэтов — мастеров, имеющих дело с фонетическим строем стиха, давно именуемого «музыка поэзии», было бы как-то странно специально призывать любить музыку. «Любите зодчество, поэты!» — в смысле музыки стиха вышло бы неплохо, и не столь ординарно, как в случае с музыкой. Тем более что с давних времен всем известен тезис: архитектура — застывшая музыка. К тому же стихосложение в его подобии архитектуре уже было теоретически рассмотрено и практически осуществлено О. Мандельштамом в его «Камне». Но именно поэтому специальные заклинательные обращения к цеху поэтов по этому поводу могли бы быть расценены просто как род невежества. А вот в открывающем стихотворение Заболоцкого восклицательном призыве содержится неожиданное утверждение, что теперь, дескать, живопись особливо достойна любви поэтов. Доказательство, оно же мотивировка преимущества, коим единственная в сонме искусств, обладает живопись, — эта мотивировка такова: «Лишь ей, единственной, дано // Души изменчивой приметы, переносить…» Не странно ли — в доказательной части теоремы игнорируется пространственная природа живописи, как раз останавливающей приносящее изменения подвижное мгновение? И равно бездоказательно предполагается недоступность для поэзии фиксировать приметы душевной изменчивости, происходящей во временнóй последовательности, в пределах исчезающего мгновения. Хотя издавна и доподлинно известно, что оно — мгновение с его изменчивостью — способно порой уместиться вот уж воистину в одно мгновение, в одной строке: «Я вас люблю, хоть я бешусь», или в двух: «Вы улыбнетесь, — мне отрада; // Вы отвернетесь, — мне тоска». И этим преимуществом поэзия обладает просто по принадлежности ее временным искусствам.

Однако же последнее слово строфы вдруг опрокидывает эту логику, поскольку утверждается, что единственно лишь живописи дано «души изменчивой приметы переносить на полотно». Но это не доказательное утверждение, а тавтология, коей опровергается логическая (утверждение = доказательство) риторика строфы: любить живопись за то, что она переносит ею подмеченное именно на полотно (хотя ведь может переносить и на бумагу, и на дерево, и на стену, и на стекло…), а тем более взывать к любви за одну способность использовать в качестве изобразительной поверхности холст, — это, конечно, нелепо. Как будто если бы поэты запечатлевали свои тексты на полотнах, подобно живописцам, то поэзия поэтов, таким вот образом возлюбивших живопись, от этого как-то особенно выиграла бы перед искусством поэтов, у которых, как некогда у Пушкина, «пальцы просятся к перу, перо к бумаге, минута…». Минуточку! — вот если бы пальцы на кисти руки у поэта просились бы к полотну, как то происходит у живописцев, вот тогда…

Вторая строфа озадачивает на свой лад. Здесь собеседника, коему предлагается вызвать из тьмы былого предполагающийся хорошо знакомым живописный образ на портрете Рокотова, не может не удивить невесть откуда взявшийся атлас, да еще лишенный свойства быть тканью, в которую как раз нельзя быть «едва закутанной», так как она скорее «плотно драпирует». А так как в этой ситуации не уклониться от вопроса, откуда и зачем он, этот атлас, взялся, то не остается ничего другого, как признать, что он здесь потребовался для рифмы «атлас — на нас». И очень-очень поэтическая атмосфера — «ты помнишь», «из тьмы былого», «едва закутана» — вмиг рассеивается именно тем, что этой рифмой фиксируется очень-очень распространенная в «говорениях об искусстве» банальность: «С этого портрета на нас с вами, товарищи, смотрит…»

Странность третьей и отчасти четвертой строфы обусловлена тем обстоятельством, что поэтическое описание все-таки предрасполагает к фиксации происходящих во времени процессуальных изменчивостей. Тогда как в данном случае нам предлагается сопоставлять произносимое с портретным изображением, а в нем присутствует пространственный распорядок элементов, не подверженных временным изменениям: что бы там ни происходило, в лице — два глаза, складка губ — улыбка или горечь — в единственном числе. А потому «Ее глаза — как два тумана // Полуулыбка, полуплач» подвигает допытываться, в каком из туманистых глаз полуулыбка, а в каком полуплач. Бесполезно. И тогда смысл следующих строк: «Ее глаза — как два обмана // Покрытых мглою неудач» сводится к тому, что сия вненаходимость этих виртуальных поэтических вибраций объясняется тем, что это всего лишь обман — ну конечно: «Тьмы низких истин мне дороже // Нас возвышающий обман»! И все бы ничего, но откуда-то приходит уверение, что здесь, по количеству глаз — два обмана, да еще «покрытых мглою неудач», то есть дважды намеревалась обмануть, да вот не удалось, не вышло. Недоступность рокотовской внепсихологической эмоциональности для психологизированной поэтической метафорики преподносится как двусмысленность (обманчивость), присущая самой портретной модели.

Каверзность этой психологической «диалектики» достигает апогея в следующей строфе: «Соединенье двух загадок, // Полувосторг, полуиспуг, // Безумной нежности припадок, // Предвосхищенье смертных мук» — остолбеняюще смелое своей медицинской точностью описание конвульсий на вершине любовного соития, что располагается вообще на другом полюсе рокотовской принципиальной внеэкспрессивной антипафосности.

Наконец, последняя строфа окончательно дезавуирует как обман (пусть кого-то и возвышающий) взятую изначально диалогическую мизансцену «живописное изображение — поэтическое слово». Место диалога занимает откровенный монолог: «Когда потемки наступают // И приближается гроза, // Со дна души моей мерцают // Ее прекрасные глаза» — эдакий поклон Блоку: «И перья страуса склоненные // В моем качаются мозгу, // И очи синие, бездонные, // Цветут на дальнем берегу». Такая перемена оптики переводит рокотовский портрет в разряд весьма популярной в ХХ веке сюрреалистической игры с классическими образами прошлого.

В мерцающем свете таковой развязки исходный тезис стихотворения можно и в самом деле интерпретировать как «возвышающий обман» — воистину возвышающий живопись, но совсем не за то, что объявлено ее преимуществом перед поэзией, а за прямо противоположное. Взбаламученная столкновением трагинервических дихотомий душевная субстанция превращается в спокойную прозрачную глубину, откуда живописный образ проступает как воплощение незыблемой созерцательной статики: когда нечто грозовое наступает и приближается, эти самые глаза оказываются умиротворяющей защитой, помогающей сохранять равновесие в условиях наступления тревожной неизвестности. В чем, однако, заявляет о себе вовсе не выражение вот именно этих прекрасных глаз, а природа живописи, специфика пребывания — «мерцания» — живописного образа в безвременном мгновении. Поэт то ли лукавил, водя читателя за нос, то ли попал в невзначай подставленную себе же ловушку, вынужденный доказывать, и, в конце концов, просто признавший достоинство живописи, так сказать, методом от противного, то есть как раз отринув «души изменчивой приметы», которые живопись якобы передает лучше всех прочих искусств.

Итак, финальная картина, исполненная в стиле исповедального монологизма, живописует душу поэта как глубину водоема, на дне которого (теперь уже «Офелия, о нимфа») хранится-хоронится портретный образ; можно еще припомнить тютчевское: «Душа моя — Элизиум теней…» — и, как оно и положено в таком случае, в струении вод мерцают прекрасные глаза. Эту картину можно считать продиктованным любовью к живописи метафорическим изображением первообраза имени Струйская, указывающего на восхождение его к нимфам — мифологическим обитателям струящихся вод. Поскольку имеется в виду поэтическая аура имени, здесь не обязательно упираться в плоскую истину того факта, что Струйская — фамилия этой нимфы в замужестве… Придумав сию оговорку, разумеется, в оправдание уже собственной (прихрамывающей) гипотезы, я, не имея в тот момент под рукой каталога, позвонил Г.Г. Поспелову и… Так вот самое поразительное, воистину расширяющее пространство нашего (честнее — моего) изумления, — это то, что в девичестве ее фамилия — Озерова. Знал ли об этом обитающий в той же местности по соседству персонаж по прозвищу Заболоцкий, но Озерова-Струйская в живописно зримом подобии своему имени безусловно тождественна тому образу, который запечатлел поэт в заключительной строфе своего стихотворного опуса. 

Живопись Тумана Жумабаева в ЦДХ

С 7 по 24 апреля в ЦДХ пройдет персональная выставка Тумана Жумабаева «Снег Древней Руси»

7 апреля в Центральном Доме Художника (Крымский Вал, 10, этаж 3, зал 26) состоится открытие персональной выставки Тумана Жумабаева под названием «Снег Древней Руси».

Туман Жумабаев уже хорошо известный и признанный художник не только в обеих столицах, но и во многих городах России, а также за рубежом. Его творчество интересует и любителей искусства, и профессионалов.

Нынешняя экспозиция будет посвящена одной из любимых тем классиков изобразительного искусства — памятникам Древней Руси. Отсюда и ее название «Снег Древней Руси». Художник исследует загадки нашего древнейшего прошлого в своих пейзажах, написанных в старинных русских городах: Ярославле, Боголюбове, Владимире, Переславле-Залесском, Ростове Великом. В этих его работах воплощено вневременное состояние, обладающее достоинством всеобщности. Туман не признаётся в этом прямо, но позволяет понять, что тема для него очень серьёзна и глубока. Вот почему красота его сложной валерной живописи с тонкими переходами и цветовой вибрацией так соответствует эстетическому ощущению от великолепных памятников архитектуры и природных ландшафтов, которое испытывает каждый, кто посещал эти исторические места.

Выставка в ЦДХ продлится до 24 апреля.

Источник: пресс-релиз ЦДХ

ГБУК «Московская государственная картинная галерея Василия Нестеренко»: Title

«Рождественская сказка»

виртуальная выставка

Данная виртуальная выставка познакомит всех желающих с вдохновляющими картинами народного художника Василия Нестеренко.

Тема виртуальной выставки – Рождественская сказка. 

Зимние пейзажи Василия Нестеренко создают ощущение присутствия с художником в момент написания картины. Это не просто зимний вид на церковь или первый снег. Картины воспринимаются как окно, через которое мы видим сосны, освещенные зимним утренним солнцем.

Василий Нестеренко-мастер пейзажной живописи, как филигранно он оживляет закат на своих картинах или передает легкую туманность и изморозь в работах.

Живопись Василия Игоревича, несомненно, можно назвать сказкой и волшебством.

(Василий Нестеренко «Зима во Владыкино», 140х180 см, холст, масло, 1993 г.)

(Василий Нестеренко «Первый снег», 100х130 см, холст, масло, 2006 г.)

(Василий Нестеренко «Солнце на соснах», 150х110 см, холст, масло, 2003 г.)

(Василий Нестеренко «Студеный закат», 60х90 см, холст, масло, 2003 г.)

(Василий Нестеренко «Зимний багрянец», 150х200 см, холст, масло, 2003 г.)

(Василий Нестеренко «Ожидание весны», 150х200 см, холст, масло, 2003 г. )

(Василий Нестеренко «Снег на рябине», 150х175 см, холст, масло, 1992 г.)

(Василий Нестеренко «Рождество», 270х200 см, холст, масло, 2004 г.)

Ночь тиха. По тверди зыбкой
Звезды южные дрожат.
Очи Матери с улыбкой
В ясли тихие глядят.

Ни ушей, ни взоров лишних,
Вот пропели петухи – 
И за Ангелами в вышних
Славят Бога пастухи.

Ясли тихо светят взору,
Озарен Марии лик.
Звездный хор к иному хору
Слухом трепетным приник.

И над Ним горит высоко
Та звезда далеких стран:
С ней несут цари востока
Злато, смирну и ливан.

Афанасий Фет

(Василий Нестеренко «Почаевская Лавра», 61х87 см, холст, масло, 1999 г.)

(Василий Нестеренко «Храм Христа Спасителя», 110х150 см, холст, масло, 2002 г. )

(Василий Нестеренко «Времена года. Зима в Троице-Сергиевой Лавре», 140х180 см, холст, масло, 1994 г.)

Стозвоном сосняка.
Кругом с тоской глубокою
Плывут в страну далекую
Седые облака.

А по двору метелица
Ковром шелковым стелется,

Но больно холодна.
Воробышки игривые,
Как детки сиротливые,
Прижались у окна.

Озябли пташки малые,
Голодные, усталые,

И жмутся поплотней.
А вьюга с ревом бешеным
Стучит по ставням свешенным
И злится все сильней.

И дремлют пташки нежные
Под эти вихри снежные

У мерзлого окна.
И снится им прекрасная,
В улыбках солнца ясная
Красавица весна.

Сергей Есенин

(Василий Нестеренко «Масленица», 140х180 см, холст, масло, 2003 г. )

(Василий Нестеренко «Оттепель», 110х135 см, холст, масло, 2003 г.)

(Василий Нестеренко «Заячьи следы», 130х110 см, холст, масло, 2003 г.)

(Василий Нестеренко «Камыши над Яузой», 110х150 см, холст, масло, 2003 г.)

(Василий Нестеренко «Москва встречает героев Полтавы», 194х150 см, холст, масло, 1997 г.)

(Василий Нестеренко «Вид на Кремль со Старой площади», 150х200 см, холст, масло, 1998 г.)

/

Символизм облаков в китайской живописи

Из «Книги прозрений» / Сост. В.В. Малявин. — М.

Облака, туманы, дымки — альфа и омега китайского созерцания. Первичная материя, первичный феномен, предел всякою видения. Неосуществимое желание — увидеть мир растворенным в звездной пыли первовещества, возвратиться к первозданной аморфности Хаоса, к жизни прежде всех жизней.

Древний поэт Ли Бо в стихах, написанных на расставание с другом, но обозначающих собственный «экзистенциальный» выбор, говорит в заключительных строках:

Ухожу — и не спрашивай больше, куда.
Белые облака плывут и плывут без конца…

Облака, вводя нас в мир Хаоса, делают нас причастными сокровенной преемственности всего сущего. Стена оборачивается бездной. В ускользающих клубах дымки-ваты сквозят иные миры. «Плывущие облака» — аллегория жизненного пути и, прежде всего, несказанной легкости просветленного духа. Плывущие облака — это вереница свершений земного бытия. Мудрый человек «с утра наблюдает формы облаков и так выправляет себя». И еще облака — прообраз череды сновидений, побуждающих нас пробудиться, прообраз великой естественности сознания, сумевшего освободиться от всего частного и бренного, до конца «опустошить себя». «Смотри, как проходят облака сквозь гору, не встречая преград, — так постигнешь секрет погружения в пустоту» (Хун Цзычэн. ХVII в.).

Если видеть в классической живописи Китая зрительный слепок медитативно-просветленного видения (а живопись в Китае наделялась именно таким статусом), то мы, несомненно, откроем в картинах старых китайских мастеров все эти «экзистенциальные» качества облачной стихии. Полезно помнить о них. Иначе зачем рисовать? Начать с того, что само выражение «облака и дымка» издревле было в Китае синонимом понятия живописи. Сказать о человеке, что он искусно писал облачную дымку, означало сказать, что он был превосходным художником. Полупрозрачная вуаль облаков одновременно скрывает и выявляет формы — скрывает наглядное и обнажает сокрытое, скрадывая действительное расстояние между предметами, преображая физический мир в мир волшебства и сказки, где далекое становится близким, а близкое — недоступным, где все возможно и непостижимо.

Облачная дымка пленяет, околдовывает и будит человеческое сердце. Она — вестница запредельной простоты жизни. Эта воздушная дымка в конце концов освобождает себя от всех свойств. Она не присутствует и не отсутствует, она всегда и повсюду — только фон, cреда, пустота. Не темная и не светлая, не имеющая формы и не бесформенная. Она опосредует крайности и скрадывает различия. Так она направляет взор — прежде всего внутренний взор — к Срединному Пути всего сущего. Так внушает она главное качество реальности Великого Пути — целомудренную пресность, ненарочитую простоту. А впрочем, это «пресно-безвкусное» бытие, эта разлитая всюду «серость» ничуть не сводится к унылой монотонности. Она зияет неисчерпаемой полнотой жизни, всеми ее нюансами — бесконечно разными, до неуловимости тонкими. Поистине, в этой «серости» — бездна творческих превращений мира. Возможно, что секрет привлекательности тумана или облачной дымки для китайского мастера как раз и заключался в том, что монохромная, тоновая живопись тушью позволяла с помощью невероятно тонких градаций тона внушить, символически обозначить все разнообразие цветовой гаммы природы, указать на присутствие внутреннего, недоступного созерцанию, но безошибочно угадываемого интуицией изобилия жизни.

Писать символическую реальность — значит «писать туман». Но для художника, пользующегося кистью и тушью, такое утверждение — вовсе не метафора. Разве не похожа тушь, растекающаяся струйками и каплями на бумаге и спонтанно творящая самые неожиданные, самые причудливые формы, на вечно меняющиеся облака, привольно плывущие и рассеивающиеся в бескрайнем просторе небес? Сходство здесь ничуть не придуманное, а уже прямо физическое. Китайский живописец — не наблюдатель, а творец туманов. С туманами небесной бездны кочует его сердце. Брызги его туши смешиваются с испарениями космических бездн. Все обнимая и все смешивая воедино, невесомая воздушная дымка одновременно все выявляет и разграничивает. И, наверное, совсем не случайно на китайских пейзажах именно облака ставят границы отдельным планам картины, или, как говорили китайские живописцы, «верхней», «средней» и «нижней» перспективе. Таково, так сказать, инструментальное использование облаков в китайском пейзаже. Но и оно свидетельствует о главном назначении всё и вся поглощающей, все уравновешивающей дымке: побуждать к открытию беспредельности в границе опыта, искать средоточие жизни в предельной рассеянности формы.

Если видеть в культуре способ взаимного преобразования внутреннего опыта сердца и языка внешних, предметных образов мира, то не будет преувеличением сказать, что облачная стихия представляет собой фундаментальнейшую культурную метафору. В неисповедимых формах этой первоматерии, в технике ее живописного изображения, в многообразии ее символизма заключены истоки культурных традиций. Кто размышлял над свойствами воздушной дымки, должен изображать ее как раз там, где ее нет. Туман обманывает наше зрение, приближая далекое и отдаляя близкое. В конечном счете он скрывает сам себя, преображаясь в нечто себе противоположное, тяжеловесное, массивное, твердое — в гору. «В камне — корень облаков», — говорили китайцы. В облачной стихии — фантасмы неподатливости горных толщ. На картине Фо Жочжэня (XVII в.) «Горы в тумане» облака и горные склоны сливаются воедино, и одно совершенно естественно переходит в другое. По китайским представлениям облака есть не что иное, как дыхание (и, стало быть, душа) гор, так что в легком кружеве туманов выходит наружу внутреннее естество камня.

«Весенние облака — как белые журавли; они парят высоко и привольно. Летние облака — как могучие пики; они отливают свинцом, нависают всей тяжестью и непрестанно меняют облик. Осенние облака — как рябь на глади вод; они разбегаются тонкой паутинкой и светятся небесной лазурью. Зимние облака,— словно размывы туши и своей толстой вуалью покрывают все небо. .. Облака, туманы, дымки и испарения выявляют на картине небесный простор и могучие горы, высокие пики и отдаленные деревья. Кто научится их рисовать, сумеет изобразить утонченный исток всех вещей» (Хань Чуньцюань, ХII в.)

При использовании данных материалов в других информационных источниках ссылка на сайт Гидрометцентра России meteoinfo.ru обязательна.

Выставка «Суми-э. Живопись из тумана»

С 18 по 30 сентября в Дарвиновском музее пройдет выставка «Суми-э. Живопись из тумана» — творческая коллаборация мастеров японской живописи суми-э Александры Васильевой, Марины Белошкап и мастера каллиграфии Каори Исидзима.

Традиционные восточные искусства объединились, чтобы во время «танца кисти и туши» воплотить на хрупкой рисовой бумаге пронзительные эмоциональные образы. К Году Японии в России 2018. На выставке будет представлено около 40 работ, созданных мастерами японской живописи и каллиграфии в 2015–2017 годах.

Монохромная живопись тушью по рисовой бумаге (по-японски «суми-э») была завезена в Страну восходящего солнца в XIV веке китайскими монахами, проповедовавшими дзен-буддизм и придававшими этому искусству особый, сакральный смысл. Позднее суми-э стала составной частью культуры самураев. Благородные японские феодалы находили сходство между живописью и фехтованием, считая «путь кисти и меча» единым.

Суми-э можно узнать по уникальности сюжета, мягкому прикосновению кисти и обильному использованию воды. В суми-э присутствует только чёрный цвет и широкая гамма оттенков серого. Картина, созданная в такой технике, пишется экспромтом, без наброска, так как тонкая рисовая бумага не допускает ни малейших исправлений.

Каллиграфия вдохнула вторую жизнь в живопись суми-э, ведь «искусство красивого письма» составляют те же элементы и те же материалы — тушь и рисовая бумага. Так же, как и суми-э, каллиграфия характеризуется ярко выраженной экспрессией, эмоциональностью и техническим мастерством формы. Свитки с одним единственным словом, краткой мудростью или лирическим образом вдохновляют на поиски гармонии в самом себе, желают удачи, счастья, покоя, равновесия и просветления другим.

Узнать подробности можно на сайте организаторов: http://www.darwinmuseum.ru/projects/exhibition/vystavka-sumi-e-zhivopis-iz-tumana

Поделиться ссылкой

Фотографии события

Отзывы про событие выставка «Суми-э.

Смотрите также события

На нашем сайте вы найдете всю информацию про событие выставка «Суми-э. Живопись из тумана».

Кудамоскоу — это интерактивная афиша самых интересных событий Москвы.

Кудамоскоу в курсе всех событий, которые пройдут в Москве.
Если вы знаете о событии, которого нет на сайте, сообщите нам!

Рисование туманов | Королевская дорога

Мальчик, перечитывая это утром, я понимаю, что был в очень плохом настроении, когда писал это. Автор даже написал мне, чтобы дать этому шанс и попробовать еще раз и прочитать дальше на этот раз, неопределенно говоря о том, что позже станет лучше. Может быть, я буду. Но исходный текст я все же оставлю здесь, под обновленной версией.

Я также должен пояснить, что я не смог закончить главу 13 книги 1 и что автор, кажется, думает, что она становится лучше.Не знаю, дальше не читал, потому что не мог.

Моя первоначальная претензия к этому все еще остается в силе, поэтому на этот раз давайте сформулируем ее с меньшим количеством яда.

Персонажи с таким же успехом могли быть сняты с парового пресса, такими же плоскими, как и в начале — в основном, троп для всего. Я дам ему шанс и скажу, что они могут поправиться, даже если я так не думаю.

Когда вы начинаете свои персонажи как вырезки из стереотипов аниме, обычно мало что можно сделать после — вы не получите пикантный бульон из основы сладкого пирога.Я не говорю, что сладкое пирожное нельзя было сделать грамотно, но, на мой взгляд, это потребует немного переписать и немного дополнить символы при их введении, чтобы сладкий пирог не был приготовлен из купленной порошковой смеси.

Пока что это просто встреча с персонажем аниме 25-a, кратко называющая нам его имя, намекающая на их уловку и уносящая их со сцены для исполнения желаний.

Спасительная черта главного героя состоит в том, что это взрослый мужчина в высоком мускулистом теле подростка (ооо! Мечта каждого пресыщенного взрослого!) С очень красивым лицом.

До этого момента практически не было развития главного героя, потому что персонаж уже взрослый, то есть в основном развитый. Он не полный идиот, не чьюнибиу (или как это написано) и не тупой болван с гаремом глазных конфет. Он инженер, который решил, что будет делать вещи по-своему (и это, по сути, его единственная определяющая черта на данный момент). Для персонажа еще не было борьбы, чтобы он мог развиваться дальше. Будем надеяться, что позже будет.

Как я писал ниже, больше всего меня расстраивает то, что это хвастовство устранением молодых мастеров, безумными решениями, составом злодеев класса B и так далее, что я всем сердцем одобряю. И все же самая большая ребячливость сюжета остается исполнением желаний.

Начало книги 1 дает мне ощущение, что вы хотели придать ей приятное медленное атмосферное наращивание, но также иметь большой всеобъемлющий сюжет, который оставит Джорджа Мартина потерянным в песках истории. В конце концов, вы решили пробежать первую дугу как можно быстрее, чтобы добраться до «реальных вещей». Не осознавая, что читателю остается пройти через возникшее в результате трясину непоследовательного ритма и создания мира, дав главному герою все, что ему нужно, чтобы выжить в грядущих событиях из ниоткуда.

Почему, черт возьми, ты дал ему супер-супер-пупер технику выращивания, пройдя через парк просто по прихоти? Вы в основном начинаете медленно и красиво с базовой техникой совершенствования, и внезапно герой встречает чрезвычайно загадочного старика, который дал ему супер-супер-ультра-технику выращивания, которая в основном устраняет любые трудности, с которыми он мог когда-либо столкнуться, прежде чем ему даже придется столкнуться с ними. Даже действительно плохо определенная техника выращивания. Мне пришлось прочитать его трижды, чтобы понять это.

Мне кажется, что изначально был какой-то намек на длинный тренировочный монтаж, гринд и школьную дугу, но в конце концов он был слишком длинным, и редактор пересек его, так что вы заполнили важный материал «случайными встречами», и это кажется поспешным . Вот почему я перестал читать 13-ю главу книги 1.

Если требуется 10 глав медленного наращивания только для того, чтобы через них можно было перепрыгнуть в следующих трех главах, тогда зачем они у вас вообще есть. Половина вещей, описанных в предыдущих главах, оказывается бесполезной из-за случайной встречи и намёка на более крупный заговор на обеде в ресторане и встрече со старейшиной.

Может, со временем и станет лучше, но критика все равно остается. Зачем мне переходить к последним частям, если я не могу перенести начало. С таким же успехом может быть лучший шоколадный торт в конце этого пира, но я пропущу его, если это означает, что сначала я должен съесть торт из картона и асбеста.

И я снова расстроен и зол …

————————————————- ——

ОРИГИНАЛЬНЫЙ ОБЗОР:

ВНИМАНИЕ! ЭТО ВЫГОД!

Итак, позвольте мне резюмировать свои ощущения, прежде чем я начал читать эту литературу.Первое, на что я обратил внимание, — это запоминающаяся маркетинговая реклама на обложке. Я должен это признать. Прочитав про «сянься без очевидных штампов» (а потом перечислив их …) и увидев лавину положительных отзывов.

Это должно было меня предупредить. Потому что независимо от того, какая история, к ней должна быть некоторая критика (да, даже если вы Александр Дюма). Особенно здесь на РРЛ. Но в обзорах нет ничего, что даже напоминало бы что-то вроде резкой критики.Только эго говорит автору, что «сянься такой, какой она должна быть», и кто-то извиняется за то, что сказал, что второстепенные персонажи плоские. Прямо сейчас я хочу взять этого человека и засунуть ему в задницу какого-нибудь развитого персонажа.

Начнем с основной проблемы. В каждом жанре, поджанре и нише есть что-то, что нравится читателям и за чем они приходят. Это то, с чего я хотел бы начать, но мне нужно начать глубже. Несколько тысяч лет назад был парень по имени Гомер, который рассказал нам об основной структуре истории в повествовании.У каждой вонючей мякоти есть вступление, борьба и конец. Давайте не будем говорить об окончании интернет-романов, но то, что делает радужным даже самый ужасный кусок жизненного романа, — это ЧУВСТВИТЕЛЬНАЯ борьба с чем-то.

Пока (половина книги I) я не видел, чтобы главный герой боролся ни с чем. И если наращивание занимает ПОЛОВИНУ первой книги, это означает, что у автора есть серьезные проблемы, которые нужно решить с компетентным редактором или, желательно, с измельчителем.

Не поймите меня неправильно, я бы с удовольствием удалил xianxia с самыми раздражающими образами, как рекламирует автор, но вы должны заменить то, что вы отрезаете, чем-то другим, что представляет собой борьбу, или вы просто получите не очень хорошо письменная биография.

В Сиянии высокомерные молодые мастера, неумолимое общество, скромные начинания, тайный потенциал и безумные решения — это изюминка. Самая часто употребляемая специя во всей полке для специй, но тем не менее пряность. Это как угольки, на которых готовят мой сочный нежный стейк. Многие авторы xianxia пережарили мой стейк. Вы, мой дорогой автор, вместо того, чтобы отрезать себе яйца, использовали нежный взгляд весеннего ягненка вместо костра. И после этого вы преподносите мне сырое мясо как «xianxia».Это мучительная метафора.

Вы убрали борьбу из своей книги и ничем ее не заменили. Вы, герой из первых ТРИНАДЦАТЬ глав, добрались до города, встретили подхарактера 32 — мудрого счастливого, удачливого старика, который немедленно отвел его домой, чтобы показать ему потенциальный любовный интерес к подхарактеру 12-b в аниме, а затем помог ему раскрыть его «секретный талант». После этого в академии его признают редким вундеркиндом, учитывая редкую технику, сверхредкий неопознанный артефакт, который, кажется, никто не замечает, побеждает в бою, получает более редкую технику «во сне», встречает субсарактера 64-b богатого ребенка с темным секретом, который говорит ему, что он неординарный и в основном избранный. После того, как он встречает своего старшего, который после некоторого игрового процесса, в котором он его хвалит, дает ему припасы и говорит ему, что создание ПЯТИ талисманов самого низкого качества — это нормально, чтобы компенсировать ему, и нам намекают о какой-то его жене-королеве демонов. После этого мне пришлось с отвращением остановиться.

КОНФЛИКТА В ЭТОМ НЕ БЫЛО! НИКОГДА В ЭТОМ! НЕТ МОТИВАЦИИ, НЕТ ПРИВОДА!

Ближе всего к конфликту мы подошли в начале, когда охранник ударил его ногой. А его учитель уехал на целый день, но к тому же он «настолько завален работой, что буквально не может делать ничего другого» ?!

Теперь я прочитал плохой xianxia, ​​и я прочитал это.И я могу сказать вам, что это нехорошая сянься, это мечта тридцатилетнего медленно лысеющего мужчины средних лет, возможно, более старшего, который переживает кризис среднего возраста. Одна звездочка за удобочитаемость текста, а не за содержание.

Пошаговая демонстрация акварели: техники рисования тумана

Кэтрин П. О’Нил, представленная в прошлом выпуске Акварель Художник , делится своими приемами заливки акварелью и поэтапного подъема акварели для создания эффекта тумана.Следуйте ее демонстрации ниже.

Рисование тумана акварелью, шаг за шагом

Для начала я растянул лист Arches 140 фунтов. бумага холодного отжима, партизанский акварельный картон. Затем я накрыл нижнюю треть бумаги пленкой для рисования и запечатал ее маскирующей жидкостью. Я смочил верхнюю часть бумаги и вылил на поверхность хинакридоновое золото, новый гамбож, жженую сиену и французский ультрамарин синий, позволяя цветам смешаться на бумаге.Я поднял немного тумана губкой по нижнему краю, а затем дал этому слою высохнуть.

Я применил маскирующую жидкость, чтобы сохранить участки, на которых я хотел выделить листву и ветви деревьев. Когда она высохла, я снова смочила бумагу и снова налила хинакридоновое золото, новый окорок и жженую сиену, поднимая туман с нижнего края, как и раньше. Я дал бумаге высохнуть.

На линии горизонта я применил маскировку листвы и рубашки моего брата.Когда маска высохла, я налил слой синего антверпенского и французского ультрамаринового синего. Туман снова подняли губкой по нижнему краю. Я дал ему высохнуть, затем снял маскировку.

Я повторно смочил бумагу и налил еще один слой жженой сиены, антверпенского синего и французского ультрамаринового синего, сбрызнув краску водой, чтобы она растеклась, и наклонив доску, чтобы вылить лишнее. Затем я начал поднимать несколько фигур стволов деревьев.

Я удалил большую часть фольги с нижней части картины, оставив только узкую полоску пленки, запечатанную маскирующей жидкостью, покрывающую бумагу в центре. Я нарисовал слой хинакридонового золота под полосой и дал ему высохнуть.

Я повторно смачиваю нижнюю треть бумаги, добавляю жженую сиену с левой стороны, французский ультрамарин с правой стороны и распыляю из пульверизатора, чтобы краски смешались.(Темная отметка в правом нижнем углу — это место, где я уронил кисть. Ой.) Я дал ей высохнуть.

Я повторно смочил и вылил на дно еще один слой французского ультрамарина.

Я удалил маскировку с центральной полосы, смягчил края щеткой для чистки и удалил краску губкой, чтобы создать ощущение тумана над нижней частью.Затем я начал рисовать самые светлые цвета лодки.

Я закончил рисованием сразу моего брата и его лодку, а затем — воду вокруг лодки. Далее я вычистил береговую линию, чтобы заметить поднимающийся туман.

Другие работы Кэтрин П. О’Нил можно найти на сайте catherineponeill.com.

Картина Mist and Fog — rachelshirleypaintings

Как рисовать туман и туман для пейзажных картин и других переходных эффектов

Переходные эффекты могут показаться несколько загадочными. Особенно, когда дело касается рисования тумана и тумана! Однако, как и большинство вещей, нарисовать туман и туман можно. В этой статье будет показано, как подходить к временным эффектам, с которыми вы сталкиваетесь в природе. Это, наряду с другими полезными советами о том, как создать реалистичную картину, поможет оживить вашу картину.

Тонкость очень важна при рисовании тумана и тумана

Во-первых, тонкость так важна, когда дело доходит до рисования тумана и переходных эффектов. Степень тонкости, с которой вы подходите к работе, может сделать или испортить картину.

Когда вы смотрите на пейзаж в туманный день, различия между вещами гораздо меньше. Дерево больше не будет выделяться на фоне остального пейзажа, поскольку все покрыто пеленой тумана.

Если вы еще этого не сделали — возьмите мое БЕСПЛАТНОЕ руководство по смешиванию цветов для рисования!

Например, посмотрите на картину Моне ниже:

Одна из первых вещей, которые вы заметите на картине выше, — это ее тонкость.Например, переход между тем местом, где заканчивается «здание парламента» и началом отражения в воде, почти незаметен. Есть очень мягкий переход. Все цвета на картине очень похожи и имеют одинаковую тональную гамму. Узнайте больше о тональном диапазоне в этом вводном руководстве по тональным значениям.

Именно так рисовать туман и туман — уделяя пристальное внимание тонкости. Туман и туман по своей сути делают все менее четким и характерным. Кроме того, туман и туман создают менее заметные различия в цвете и ценности между разными частями.Это как если бы что-то накрыла пелена и все сблизила по ценности и неясности.

Создание атмосферного пространства

Атмосферное пространство — это метод визуализации глубины или расстояния в картине путем изменения тона, оттенка и четкости объектов. Другими словами, все вдалеке менее ясно — а то, что ближе к переднему плану, более ясно. Этим можно управлять с помощью цвета, температуры и краев.

На картине, изображающей туман, все это преувеличено.Так что то, что вдалеке, даже мягче обычного. Вы можете увидеть это в действии на картине Тернера ниже.

Как нарисовать туман в виде фигур

Глядя на туман, легко представить его неземным визуальным явлением, которое невозможно закрепить в геометрической форме на вашей картине. Однако я считаю, что все имеет геометрию и может быть измерено — даже туман.

Картина Каспара Давида Фридриха «Странник над морем и туманом» — отличный пример того, как рисовать туман и туман. Обратите внимание на странника, смотрящего на огромное пространство, покрытое туманом и туманом. Это произведение обладает чувством таинственности из-за использования тумана и тумана в картине и является типичным романтическим произведением искусства.

На изображении тумана выше я выделил формы различных «пятен» тумана, чтобы показать, как каждая область имеет различную форму.

Тот факт, что туман не имеет твердой формы в реальной жизни, не означает, что мы не можем «измерить» его и создать для него определенную форму в нашей картине тумана.

Как рисовать края в тумане и тумане

Итак, как только вы найдете определенные области, которые образуют геометрические формы — такие как то, что я обрисовал выше в картине Фридриха, вы должны подумать о краях. Какие края в живописи? Вот статья, которую я написал, в которой подробно рассказывается о краях в рисовании и обо всем, что вам нужно знать.

Вы должны создать мягкие переходы внутри и вокруг областей тумана. Это означает, что цветовые и тональные переходы должны быть очень тонкими. Мягкие края вокруг туманных и туманных областей на вашей картине — это то, что сделает ее более похожей на туман, чем на что-либо еще. Итак, потратьте много времени на смешивание тонких цветовых переходов. Вы можете увидеть все множество тонких цветовых, температурных и тональных переходов на деталях той же картины ниже. Здесь уделяется большое внимание тонкости изображения тумана и тумана.

Попрактикуйтесь в рисовании тумана и тумана

Лучшее, что вы можете сделать, чтобы помочь себе лучше понять, как рисовать туман, а также рисовать туман. Просто выйти и нарисовать это с натуры на мольберте на пленэре. Нет лучшего учителя, чем сама природа. При первых попытках это может немного расстроить. Однако через некоторое время вы узнаете много нового о небольших изменениях тона и цвета и станете гораздо более чувствительным к тонкостям, присутствующим в природе.

Кроме того, вы можете копировать части туманных картин, которые вам нравятся. Это поможет вам научиться справляться с туманом и туманом при рисовании, если вы сами с ним столкнетесь!

Если вы хотите узнать, что будет дальше, то вот как нарисовать пейзаж, чтобы он сочетался с вашими приключениями по рисованию тумана и тумана. Как всегда, если у вас есть какие-либо вопросы или мысли о том, как рисовать туман и туман, будем рады услышать от вас в комментариях ниже!

Хотите это запомнить? Сохраните How to Paint Fog and Mist на своей любимой доске Pinterest!

Открытие Японии и рост национальной живописи в современном Китае — UH Press

КАКУЮ ИНФОРМАЦИЮ МЫ СОБИРАЕМ?

University of Hawaiʻi Press собирает информацию, которую вы предоставляете при регистрации на нашем сайте, размещении заказа, подписке на нашу новостную рассылку или заполнении формы.При заказе или регистрации на нашем сайте, в зависимости от ситуации, вас могут попросить ввести ваше: имя, адрес электронной почты, почтовый адрес, номер телефона или данные кредитной карты. Впрочем, Вы можете посетить наш сайт анонимно. Файлы журналов веб-сайта
собирают информацию обо всех запросах страниц и файлов на веб-серверах этого веб-сайта. Файлы журнала не собирают личную информацию, но фиксируют IP-адрес пользователя, который автоматически распознается нашими веб-серверами. Эта информация используется для обеспечения правильной работы нашего веб-сайта, выявления или расследования любых ошибок и удаляется в течение 72 часов.
University of Hawaiʻi Press не будет предпринимать попыток отслеживать или идентифицировать отдельных пользователей, за исключением случаев, когда есть разумные подозрения в попытке несанкционированного доступа к системам. Что касается всех пользователей, мы оставляем за собой право пытаться идентифицировать и отслеживать любого человека, который обоснованно подозревается в попытке получить несанкционированный доступ к компьютерным системам или ресурсам, работающим как часть наших веб-служб.
В качестве условия использования этого сайта все пользователи должны дать разрешение издательству Гавайского университета на использование журналов доступа для отслеживания пользователей, которые обоснованно подозреваются в получении или попытке получения несанкционированного доступа.

ДЛЯ ЧЕГО МЫ ИСПОЛЬЗУЕМ ВАШУ ИНФОРМАЦИЮ?

Любая информация, которую мы получаем от вас, может быть использована одним из следующих способов:

Для обработки транзакций

Ваша информация, публичная или частная, не будет продаваться, обмениваться, передаваться или передаваться какой-либо другой компании по какой бы то ни было причине без вашего согласия, кроме как с явной целью доставки приобретенного продукта или запрошенной услуги. Информация о заказе будет храниться в течение шести месяцев, чтобы мы могли выяснить, есть ли проблемы с заказом.Если вы хотите получить копию этих данных или запросить их удаление до истечения шести месяцев, свяжитесь с Синди Йен по адресу [email protected].

Для проведения конкурсов, рекламных акций, опросов или других функций сайта

Ваша информация, будь то публичная или частная, не будет продаваться, обмениваться, передаваться или передаваться какой-либо другой компании по какой бы то ни было причине без вашего согласия, кроме как для явной цели предоставления запрошенной услуги. Ваша информация будет храниться только до завершения опроса, конкурса или других функций.Если вы хотите получить копию этих данных или запросить их удаление до завершения, свяжитесь с [email protected].

Для периодической отправки электронных писем

Адрес электронной почты, который вы предоставляете для обработки заказа, может использоваться для отправки вам информации и обновлений, относящихся к вашему заказу, а также для получения периодических новостей компании, обновлений, информации о связанных продуктах или услугах и т. Д.
Примечание. Мы храним информацию о вашей электронной почте. в файле, если вы подписались на нашу рассылку новостей по электронной почте. Если в любое время вы захотите отказаться от получения электронных писем в будущем, мы включаем подробные инструкции по отказу от подписки в нижней части каждого электронного письма.

Для отправки каталогов и других маркетинговых материалов

Физический адрес, который вы предоставляете, заполнив нашу контактную форму и запросив каталог или присоединившись к нашему физическому списку рассылки, может использоваться для отправки вам информации и обновлений в прессе. Мы сохраним информацию о вашем адресе в файле, если вы решите получать наши каталоги. Вы можете отказаться от этого в любое время, связавшись с [email protected].

КАК МЫ ЗАЩИЩАЕМ ВАШУ ИНФОРМАЦИЮ?

Мы применяем различные меры безопасности для обеспечения безопасности вашей личной информации, когда вы размещаете заказ или вводите, отправляете или получаете доступ к своей личной информации.
Предлагаем использование защищенного сервера. Вся предоставленная конфиденциальная / кредитная информация передается с помощью технологии Secure Socket Layer (SSL), а затем зашифровывается в нашей базе данных поставщиков платежных шлюзов только для того, чтобы к ней могли получить доступ только лица, имеющие особые права доступа к таким системам, и обязаны сохранять конфиденциальность информации. После транзакции ваша личная информация (кредитные карты, номера социального страхования, финансовые данные и т. Д.) Не будет храниться на наших серверах.
Некоторые службы на этом веб-сайте требуют, чтобы мы собирали от вас личную информацию.В соответствии с Положениями о защите данных мы обязаны сообщать вам, как мы храним собираемую нами информацию и как она используется. Любая отправленная вами информация будет надежно храниться и никогда не будет передана или продана третьим лицам.
Однако вы должны знать, что доступ к веб-страницам обычно приводит к созданию записей журнала в системах вашего интернет-провайдера или поставщика сетевых услуг. Эти объекты могут быть в состоянии идентифицировать клиентское компьютерное оборудование, используемое для доступа к странице. Такой мониторинг будет осуществляться поставщиком сетевых услуг и находится вне зоны ответственности и контроля Гавайского университета.

ИСПОЛЬЗУЕМ ЛИ МЫ COOKIES?

Да. Файлы cookie — это небольшие файлы, которые сайт или его поставщик услуг передает на жесткий диск вашего компьютера через ваш веб-браузер (если вы щелкнете, чтобы разрешить установку файлов cookie), которые позволяют сайтам или системам поставщиков услуг распознавать ваш браузер и собирать и запоминать определенную информацию. .
Мы используем файлы cookie, чтобы запоминать и обрабатывать товары в вашей корзине. Вы можете увидеть полный список файлов cookie, которые мы устанавливаем, на нашей странице политики в отношении файлов cookie.Эти файлы cookie устанавливаются только после того, как вы включите их через наш виджет согласия на использование файлов cookie.

РАСКРЫВАЕМ ЛИ МЫ ИНФОРМАЦИЮ ВНЕШНИМ ЛИЦАМ?

Мы не продаем, не обмениваем или иным образом не передаем вашу личную информацию третьим сторонам, кроме тех доверенных третьих лиц, которые помогают нам в управлении нашим веб-сайтом, ведении нашего бизнеса или обслуживании вас, при условии, что эти стороны соглашаются хранить это информация конфиденциальная. Мы также можем раскрыть вашу личную информацию тем лицам, раскрытие которых необходимо для соблюдения закона, обеспечения соблюдения политик нашего сайта или защиты наших или других прав, собственности или безопасности.Однако информация о посетителях, не позволяющая установить личность, может быть предоставлена ​​другим сторонам для маркетинговых, рекламных или других целей.

СОБЛЮДЕНИЕ АКТА О ЗАЩИТЕ КОНФИДЕНЦИАЛЬНОСТИ КАЛИФОРНИИ В ИНТЕРНЕТЕ

Поскольку мы ценим вашу конфиденциальность, мы приняли необходимые меры предосторожности для соблюдения Закона штата Калифорния о защите конфиденциальности в Интернете. Поэтому мы не будем передавать вашу личную информацию третьим лицам без вашего согласия.

СОБЛЮДЕНИЕ АКТА О КОНФИДЕНЦИАЛЬНОСТИ ДЕТЕЙ В ИНТЕРНЕТЕ

Мы соблюдаем требования COPPA (Закона о защите конфиденциальности детей в Интернете), мы не собираем информацию от лиц младше 13 лет.Наш веб-сайт, продукты и услуги предназначены для людей старше 13 лет.

ТОЛЬКО ПОЛИТИКА КОНФИДЕНЦИАЛЬНОСТИ ОНЛАЙН

Настоящая политика конфиденциальности в Интернете применяется только к информации, собранной через наш веб-сайт, а не к информации, собранной в автономном режиме.

ВАШЕ СОГЛАСИЕ

Используя наш сайт, вы соглашаетесь с политикой конфиденциальности нашего сайта.

ИЗМЕНЕНИЯ В НАШЕЙ ПОЛИТИКЕ КОНФИДЕНЦИАЛЬНОСТИ

Если мы решим изменить нашу политику конфиденциальности, мы опубликуем эти изменения на этой странице и обновим дату изменения Политики конфиденциальности.
Эта политика действует с 25 мая 2018 г.

СВЯЗЬ С НАМИ

Если есть какие-либо вопросы относительно этой политики конфиденциальности, вы можете связаться с нами, используя информацию ниже.
Гавайский университет Press
2840 Kolowalu Street
Honolulu, HI 96822
USA
[email protected]
Ph (808) 956-8255, бесплатный номер: 1- (888) -UH-PRESS
Fax (800) 650 -7811

Джексон Поллок, номер 1, 1950 (Лавандовый туман), 1950

«Капельные» картины Джексона Поллока размером с фреску вызвали неоднозначную реакцию, когда они дебютировали в галерее Бетти Парсонс в Нью-Йорке в 1948 году.Продажи были мрачными, а критические отзывы выражали скептицизм или умеренную оценку. Однако всего год спустя в журнале Life была опубликована статья, в которой Поллок, скрестив руки и свесивший с губ сигарету, стоял перед одним из его закрученных изображений с кофеином. Подпись под фотографией спрашивает: «Он величайший из ныне живущих художников в Соединенных Штатах?»

Превращение Поллока из темной лошадки в любимца мира искусства произошло благодаря различным совпадениям: авторитетный искусствовед Клемент Гринберг настаивал на том, что работы Поллока представляют собой новое, подлинное американское искусство; сдвиг в мире искусства; и успех Поллока, достигнутый в течение многих лет, в том, чтобы сделать жест, линию, фактуру и композицию самим предметом своих полотен.

Number One, 1950 (Лавандовый туман) олицетворяет художественный прорыв, достигнутый Поллоком в период с 1947 по 1950 год. Картина была написана в старинном амбаре, превращенном в студию, рядом с небольшим домом в Ист-Энде Лонг-Айленда, где жил и работал с 1945 г. Дом вел прямо к ручью Аккабонак, где болота из угря и великолепный водянистый свет были для него источником вдохновения.

Поллока был основан на его более ранних экспериментах с каплями и брызгами краски на керамике, стекле и холсте на мольберте.Теперь он положил большой холст на пол в своей студии, почти закрывая все пространство. Используя домашнюю краску, он капал, наливал и выливал пигмент из загруженных кистей и палочек, когда ходил вокруг него. Он сказал, что это был его способ быть «в» своей работе, выступая в качестве посредника в творческом процессе. Для Поллока, который восхищался песочной живописью американских индейцев, создание цветных паутины на своих полотнах и их уравновешенность, завершенность и лиричность было почти ритуальным актом. Как древний пещерный художник, он «подписал» Lavender Mist в верхнем левом и правом углах своими отпечатками ладоней.

Хотя в работе нет лаванды, полотна черной, белой, рыжеватой, оранжевой, серебряной и каменно-синей промышленных красок в Lavender Mist излучают лиловое свечение, которое вдохновило Гринберга, стойкого защитника Поллока, предложить описательное название, которое Поллок принял. Считается, что полотна Поллока, написанные на этом решающем этапе его карьеры, превратили переживание «взгляда» на произведение искусства в погружение в вертикальное положение во всей его полноте. Его владение шансом, интуицией и контролем вывело абстрактный экспрессионизм на новый уровень.

Как нарисовать туман акварелью

Читатель недавно спросил меня, как нарисовать туман акварелью. Туман очень легко нарисовать акварелью, потому что с помощью этого красивого материала очень просто создать мягкие края и светлые тона.

Если вы посмотрите на туманную сцену, вы заметите несколько вещей.

Эффекты пространственной перспективы, то есть влияние атмосферы на перспективу, усиливаются при наличии тумана или тумана.

Туман делает удаленные объекты намного светлее, края — мягче, а цвета — тусклее.

Давайте посмотрим на них по очереди.

На фотографии гавани в тумане ниже видно, что дальняя лодка слева намного легче, чем лодки справа.

Лодка вдалеке также немного менее различима, чем лодки на переднем плане. Если бы не было тумана, лодка слева не казалась бы такой размытой. Туман усиливает влияние атмосферы.

Вы также можете видеть, что все цвета в этом водном пейзаже намного тусклее, чем они были бы, если бы не было тумана.

Как и в обычной атмосферной перспективе, удаленные объекты будут казаться немного более синими, чем объекты на переднем плане. Однако из-за тумана, закрывающего голубое небо, этот эффект будет не таким сильным, но в любом случае его стоит включить.

Как красить туман

Вот основные этапы рисования тумана акварелью:

• Нарисуйте область неба очень бледной акварелью в светло-сером цвете. Если вы рисуете водную сцену, продолжайте рисовать под водой.Убедитесь, что акватория окрашена более яркими тонами по направлению к переднему плану. Убедитесь, что далекий горизонт — это просто очень мягкий край, если он вообще заметен.

Нарисуйте область неба очень бледно-серой акварелью

Вы можете увидеть полную демонстрацию того, как была нарисована эта туманная сцена гавани здесь: Как нарисовать туман акварелью — сцена гавани

• Если вы рисуете деревья на расстоянии, попробуйте нарисовать их, пока небо еще влажное, чтобы края были очень мягкими.

Как нарисовать туман с далекими деревьями

• Любые тени будут нечеткими, если вообще будут видны. Однако не забудьте убедиться, что все тени не попадают в направление света.
• Если на вашей акварельной картине есть участки тумана и участки яркого неба, вам нужно будет изменить описанные выше шаги. Разделы тумана на вашей картине будут использовать вышеупомянутую информацию, в то время как разделы на ярком небе будут использовать обычные методы пространственной перспективы.